Это сказка, как и многие другие, начинается со слов «Жили-были», и, как и многие другие, она не заканчивается точкой в конце и финальными титрами. Ведь за последним перевернутым листом всегда есть то, что нам не показали, да и не покажут уже, но мы всегда можем додумать своё.
В это сказке живет девочка М., её лучший друг Невидимый и кошка Пушистая. И в этой сказке есть кто-то ещё.. Тот, кто наблюдает со стороны; тот, кто хочется поселиться в ней; и тот, кто эту сказку пишет. Наверное, это всё один и тот же человек, но наверняка никогда и не скажешь.
Тс-с-с… Вы слышите мягкие кошачьи шаги? Это начинается Сказка!

Жила-была девочка М.
читать дальшеСейчас много всяких «М» развелось, но для меня эта была единственная в своём роде. У М. был свой небольшой домик в самом прекрасном городе в мире. Она жила не одна, с ней жили Невидимый и Пушистая.
Невидимый был её лучшим другом, братом, единственным человеком на свете, который понимал её и принимал такой, какая она есть. Невидимый был стар, как стар был этот мир, но выглядел он лет на тридцать – лохматый, волосы цвета кофейного зерна, худой и угловатый. Носил очки в роговой оправе и всё время шмыгал носом – некогда она работал белым медведем на Северном полюсе, где и заработал хронический насморк. Теперь же Невидимый ненавидит всё белое, зато любит горячий отвар на травах по утрам в кофейне напротив их с М. дома; свой, изъеденный в пару местах молью, коричневый свитер и веснушки на руках М.
Пушистая, как уже было сказано выше, была кошкой, обычной такой кошкой, с длинной белой шерсткой (Невидимому пришлось смириться) и серо-зелено-голубыми глазами-хамелеонами. Люди поговаривали, что у Пушистой душа человека, но подтверждение этому эти люди, ни у М., ни у Невидимого так и не получили.
Что касается самой М, то девочкой она была презанятной – на вид ей можно была дать лет 9 или 11. На самом деле, ей столько и было. Только не вспомню сейчас девять всё-таки или одиннадцать… На голове у М. было гнездо из белоснежных волос-веточек (и с этим Невидимому пришлось смириться), глаза были на пол лица (такой она была худенькой) и имели цвет спелых каштанов. Ручки и ножки у неё были тоненькие, а сама она бледненькая и прозрачная – неудивительно, ведь дни напролет девочка проводила в своей комнатке-библиотеке за чтением, пахнущих пылью, толстых рукописных фолиантов, которые за всю свою долгую жизнь успел написать Невидимый, в надежде, что найдется когда-нибудь тот, кому будет интересно всё это прочитать. И этот кто-то нашелся. Этот кто-то пах миндалём, мятой и жженой карамелью, любил носить черные свитера под горло, полосатые колготки, когда наступала осень и перебирать серебряные сокровища, в ящиках-шкатулках из дальней комнаты, где никто никогда не жил, но каждый любил обязательно зайти и что-нибудь там поразглядывать. В той же комнате одна из стен была заставлена прозрачными стеклянными колбами, в которых М. хранила стеклянные шарики, разных размеров и цветовых гамм. Наверное, многие бы позавидовали такой внушительной коллекции, но они о ней, к их же счастью и спокойствию, ничего не знали. Лишь иногда, когда Пушистая своими когтистыми лапками, игралась с одним или двумя шариками на улицах города, эти многие останавливались и что-то ёкало внутри у них, некое предвкушение зависти. Тогда они смотрели на домик М. и Невидимого и становились похожими на смешные статуи злобных гаргулей. Но вот шарик стукался об асфальт, и многие вздрагивали, просыпаясь из своего векового сна, и уходили петляющими дорогами в свои города, выспавшиеся и спокойные внутри.. М., в тот же миг, улыбалась про себя и делала очередную зарубку-палочку на стеллажах с книгами, а Невидимый начинал беспокоиться, что скоро зарубок негде будет оставлять, и как-то это обязательно нужно исправить. Но не стоит думать, что М. была какой-то доброй и милой девочкой. Не стоит, потому что М. бы такое точно не понравилось! Тут, конечно, возникает вопрос: а какой была М.? Так вот М. была самой собой! Кто хотел узнать её получше, тот узнавал, а остальные придумывали, что хотели. И придумок этих, надо сказать было, не счесть – каждая буковка алфавита поучаствовала, кто-то восхищался, кто-то обходил стороной, кто-то опасался и побаивался, а кто-то просто любил, и, наверное, ещё были кто-то, кто-то и кто-то.
А вечерами, когда читать становилось уже слишком темно, а свечи зажигать ещё рано, они втроем выходили на улицу. Гуляя, Невидимый заглядывал в чужие окна, чтобы описать в очередной толстой книге, что он там видел. Или не видел, но мог увидеть. М. собирала плоские камешки для ещё одной из своих коллекций. А Пушистая просто шла рядом, иногда прикасаясь к ногам своей хозяйки, отчего было смешно и.. пушисто, конечно же!
Почти ночью они возвращались домой. Невидимый тут же поднимался к себе, брал бумагу, перо и чернила, и записывал всё-всё, что с ним произошло во время прогулки. На завтра это обязательно прочитает М. В это время М. разжигала камин и варила грог, а Пушистая лежала рядом и пела свои мурчащие песни. А после двенадцати все они поднимались на крышу, чтобы любоваться звездами, вылавливать коричные палочки из грога и болтать о прожитом дне, пока не рассветет и не нужно будет ложиться спать.
Так они и жили в своём домике: совсем юная М., вековой Невидимый и обычная кошка Пушистая, в венах которой текла человеческая душа.

Может быть, возникнет вопрос, а в чем же смысл этой сказки? Так я вам отвечу – в самой жизни. Просто жизни, и всё.