«Энни» – Это имя разносилось тысячью бубенчиков по огромной почти пустой комнате.

- Энни-Энни-Энни! Моё имя Энни! – повторял кто-то, кто был одет в старинное платье. Этот кто-то кружился по комнате и пел песню про свое имя дрожащим голоском, как будто боялся, что если перестанет петь, то забудет, как его зовут.

Пол, потолок, стены комнаты – всё было деревянным. И очень-очень старым. Когда шел дождь, то на полу можно было пускать кораблики, столько воды набегало сверху. Некоторые доски прогнили, и можно было наблюдать, что происходило на нижнем этаже или в соседней комнате. Ну, если бы, конечно, там что-то происходило.

Энни часто проводила время, прислонившись к просвету в стене, представляя, как она приглашает к себе гостей, а те наряжаются в чудесные платья, что хранятся в огромном шкафу, стоящим в том помещении, где Энни любила танцевать, и все они устраивают бал-маскарад.

Но гостей не было, поэтому Энни приходилось самой изображать разных персонажей, примеряя то одно платье, то другое. Как же ей хотелось увидеть себя во всех этих нарядах! Милое овальное личико, копна длинных вьющихся волос, пышная челка, вздернутый нос, серо-зеленые глаза, бледная кожа, тонкие руки и длинные пальцы, пропорциональная фигура, красивые щиколотки..

В комнате, кроме шкафа, стояло зеркало. Энни его боялась. Еще тогда, когда она обнаружила эту комнату, где стояли лишь огромный шкаф и зеркало, тогда она первый раз одела это платье, в котором она танцевала сегодня. И вот она подошла к зеркалу, чтобы полюбоваться собой и… В нем отображалось платье. Одно очень красивое платье, которое могло плавать в воздухе и больше ничего. Энни испугалась. Она кричала, что зеркало неправильное и била своим маленьким кулачком по нему, но все напрасно – никаких звуков, лишь легкий ветер от её почти бесшумного передвижения.

- Я не.. Не.. Не.. – она никак не могла вымолвить то самое слово, набирая в легкие все больше и больше воздуха, пока они не переполнились так, что девочка полетела.

читать дальшеДа, Энни была привидением.

Лишь одно говорила об обратном – её голос был настоящим. Она слышала его, другие слышали. Это обнадеживало. Но с тех самых пор Энни облетала зеркало сверху, а потом опускалась на пол и вела себя, как обычный человек. Как человек, который очень чего-то боится.

Энни жила в комнате одного заброшенного здания, а точнее комплекса зданий, из которого, если постараться, мог бы выйти прекрасный студенческий городок. Раньше в этих постройках жили бедняки, потом кто-то захотел снести их дома и построить один большой-пребольшой для своих нужд. Людей выселили, даже снесли одно здание, а потом все заглохло. И вот уже лет 70, а может даже больше, некому ненужные постройки стоят, разрушаясь день ото дня.

Энни не помнила, каким образом она здесь очутилась. Когда тоже не помнила. Она помнила лишь то, что когда-то давно она была обыкновенной девочкой, кажется, даже девушкой, у которой была мечта. Какая – она совсем не помнила.. Лишь одно Энни не забыла – для того, чтобы осуществить эту мечты она делала шаги. Шаг.. Другой.. Еще один.. Падение.. Вот Энни встает, отряхивается, но идет дальше. Это уже труднее, а в душе беспокойство. Шаг.. Падение.. Энни встает снова, сил отряхнуться нет, они ей нужны, чтобы идти дальше, что она и делает. Тревога нарастает, но она упорна. Падение.. Энни встает, сильный страх, она делает шаг и останавливается. Она, конечно, не стоит на одном месте: иногда лежит, иногда гуляет, пишет, но в том направлении, в направлении своей мечты, она больше не движется.

И вот она здесь. Совершенно одна, легкая, как перышко и с голосом-бубенцом. Если бы Энни умела плакать, то сейчас бы на ее лица можно было увидеть слезы и почувствовать влагу, но всё изменилось – теперь она умеет летать.

В шкафу есть еще что-то, что тревожит Энни. Как-то ранним вечером, впрочем это могла быть и глубокая ночь, Энни решила рассмотреть все то, что лежит в шкафу. Оказалось, что там не только одежда.. Сначала девушка извлекла из-под вороха панталонов холст, потом кисточки, а через некоторое время, на одном из верхних ящиков, среди носовых платков, были обнаружены краски. Сразу было видно, что раньше ими кто-то пользовался – некоторые были почти пусты, но большинство не тронуты, а главное, ни одна из красок не засохла.

Эта находка и обрадовала, и испугала одновременно. Отчего-то запах краски был знаком девушке – он пах уютом и спокойствием – эти чувства Энни почти позабыла.

В тот день Энни разложила все сокровища рядом с собой и долго, очень долго, любовалась на них. Нюхая, пробуя на вкус и чему-то улыбаясь. Потом вдруг, она собрала всё разом и кинула обратно в шкаф, а сама отправилась летать на перегонки с ветром.

Но уже на следующий день она извлекла драгоценные вещи обратно и с тех пор убирала лишь тогда, когда шел дождь.

Шли дни, здание разваливалось – доски прогнили так, что от сильного ветра, во дворе были разбросаны кусочки стен.

Лишь доски, ветер и она – Энни…

Как-то раз девушка заглянула сквозь дырку в полу и подумала, кто там может жить – на первом этаже. Она закрыла глаза: молодой человек лет 20, растрепанная кудрявая шевелюра соломенных волос, прямой нос, высокий, несуразно одет, а в руках у него скрипка. Энни улыбнулась – было бы чудесно просыпаться ранним утром под скрипку! Ночами бы скрипач сочинял мелодии, которые утром разучивал – оттого, никогда не мог нормально выглядеть – совсем не хотелось бы ему тратить на это время. А круги под глазами, делали бы его немного похожим на вампира, что только придавало бы ему шарма.

А рядом с ним бы жила девушка: длинные черные волосы – прямые и блестящие, в ушах огромные кольца серег, черные глаза, как будто видят тебя насквозь, многослойные юбки. Это, конечно, молодая цыганка. О ней в округе ходят легенды: то ли её уже за 100, но у нее есть специальное средство, которое молодит. И, не дай Бог, узнать вам из чего она его делает! Многие обходили бы её стороной, а многие бы знали то, что знал Скрипач: что Цыганка – милая общительная девушка, утром работающая официанткой в кафе неподалеку, а вечерами заглядывающая в хрустальный шар, чтобы увидеть ваше будущее.

Энни и сама не заметила, как за размышлениями, взяла краски, доску, что утром отвалилась от стены и, макая кисть, в лужицу воды, которая образовалась в полу от сильного дождя этой ночью, принялась рисовать Скрипача. А потом – на второй доске – Цыганку.

Она решила поселить свои картины в комнаты, в которых жили эти люди в её воображении. Доски были тяжелыми для неё, но она все же переместила их, а потом, уснула от усталости, совсем не заметив, что её любимое платье все перепачкалось в краске.

«Откуда эта чудесная мелодия?» - подумала Энни, когда солнечный зайчик из просвета в стене, скользнул по её лицу. Девушка выпрямилась. На улице были слышны какие-то голоса. Она выглянула и не поверила своим глазам.

Внизу стояла девушка, удивительно похожая на ту, что она рисовала вчера. Рядом с девушкой лежала горка каких-то мешков и поклаж. Цыганка стояла во дворе, широко расставив ноги и смотря на полуразрушенное здание. Затем поправила прядь волос, взяла два баула и прямиком направилась в ту комнату, которую вчера ей выделила Энни.

«Этого не может быть! Такого просто не бывает!» - Энни была взбудоражена. Она летала из одного конца комнаты в другой.

«Постой-ка! Мне не померещилось?..» Энни опустилась на пол и сделала два шага назад. Потом еще, но уже с закрытыми глазами. Еще шаг, девушка открыла глаза.

Этого точно не могло быть! В воздухе висело платье и руки. Энни могла видеть свои руки! -Но как? Она всмотрелась в свое отражение – платье было заляпано краской. Вот оно! Волшебные краски! В голове у девушки вырисовывался отличный план.

Она собрала все доски, которые могла унести к себе в комнату наверху и принялась рисовать. Сначала она боялась, что красок, но потом так втянулась в процесс, что совсем не думала об этом.

В первую очередь Энни рисовала здание: с маленьким и большими башенками. Ей хотелось, чтобы оно было необычным, но в тоже время не из ряда вон выходящим. У неё получилось. Уже на следующий день Энни могла любоваться творением своих рук не только на картине-доске. Но времени созерцать совершенно не было. Девушке хотелось, чтобы внутри здание выглядело не хуже, чем снаружи – она не обращала внимание на детали интерьера, кроме самого необходимого – главное чтобы комнаты были вновь целыми, а не изъеденными жуками и временем.

Время от времени, девушка подходила к зеркалу – да, летать она уже не могла. К рукам присоединились ноги, тело, кудрявые волосы и даже нос, что производило пугающее впечатление. Хотя Энни только радостно смеялась.

Людей становилось всё больше: дама у которой было кошек штук десять, поселилась в подвале; пожилой джентльмен время от времени замахивался на голубей, которые так и норовили влететь к нему в окно, дирижерской палочкой. Мама и дочка лет семи натянули на улице огромную тряпку, надели смешные комбинезоны, и пулялись в нее шариками, наполненными разноцветной краской, привлекая к данному занятию всех желающих присоединиться. Было тут и окно, плотно завешанное шторами, да еще закрытое ставнями снаружи – говорили, что там писатель трудится над очередной книгой! Как он выглядит, никто не знал, зато все ходили на цыпочках рядом с его дверью, чтобы не побеспокоить. От чего Энни смеялась – ведь со всех сторон доносился шум.

Краски осталось совсем мало, а Энни еще не удалось увидеть свое отражение полностью.

«На одну картину! Что же нарисовать?!»

Девушке было страшно ошибиться. Она смотрела на оставшиеся краски – её любимые цвета; последнюю доску, свои руки…

Прошел день. А потом еще.

Во дворе люди что-то делали – как же хотелось присоединиться к ним! Хлопали входные двери. Было слышно мяуканье кошек и позвякивание браслетов на руки Цыганки; ворчливый голос дирижера и стук шариков о сюрреалистическое полотно.

Страшно. Было страшно ошибиться.

Энни огляделась – все вокруг было таким замечательным и жило своей жизнью, а она все еще на старом пыльном чердаке, с прогнившими досками.

Вот оно!

Она нарисует… Энни осторожно брала краску, чтобы вдруг не закончилась на самом ответственном месте. Она рисовала свой дом. Раскрасила стены в те цвета, которые ей всегда нравились, пол.. Повесила на потолке причудливую люстру. Кровать, шкаф, полки, удобное кресло, а рядом торшер. Стол, на котором было много кистей, красок, бумага - среди этого богатства затерялась лампа. Нарисовала ковер, на кровать пометила множество подушек. Остатки краски ушли на милого плюшевого зайца, что притаился выступе рядом с чердачным окном, а так же на горшки с цветами, что были нарисованы рядом с зайцем. Сделав последний штрих, Энни уснула.

Как обычно, девушка проснулась, от звуков скрипки. На этом обычность и заканчивалась. «Где я? Почему так мягко?»

Никакого старинного шкафа, а также зеркала в углу. Энни выскользнула из кровати – именно поэтому было мягко. На пол упало несколько подушек. Энни радостно засмеялась.

Зеркало! Ей нужно было зеркало. Но большого в комнате не было. Девушка натянула шорты и майку, скрестила пальцы и вышла из комнаты.

Спустившись вниз, она наткнулась на ребенка – семилетняя девочка:

- Энни, пошла со мной, поможешь! Мама сегодня заканчивает картину!

«Она знает как меня зовут!?». Девушка сначала смутилась, а потом кивнула в знак согласия:

- Сейчас. Только скажи мне – тут есть зеркало? Ну чтобы в полный рост.

Ребенок удивленно посмотрел:

- Конечно, есть! Твое любимое – рядом с комнатой дирижера.

Ну, конечно! Энни часто любила вертеться перед тем зеркалом – главное, не попасться дирижеру на глаза, а то вдруг он в воинственном настроении?!

Милое овальное личико, копна длинных вьющихся волос, пышная челка, вздернутый нос, серо-зеленые глаза, бледная кожа, тонкие руки и длинные пальцы, пропорциональная фигура, красивые щиколотки..

Все, как и должно быть! Ведь перед ней – Энни-художница. Т.е. она!

А теперь – во двор!