Симона ходит за мной по пятам, запрыгивает на коленки и смотрит в ту же сторону, что и я.
Я показываю Симоне Адриатику и почему-то рассказываю о последнем дне.
Тем днём О. и Нат уехали на каньоны с теми самыми ребятами, которые вечерами любили выпить ракии и играть в мафию. Я же, думая, что на каньонах придется долго ходить, осталась в апартаментах.
Было одиноко и странно. Совсем не хотелось прощаться и возвращаться в Москву, в которой, судя по смсками от друзей, было холодно и постоянно мокро.
Чуть позже я шла по набережной, тоска накрывала всё сильнее и сильнее. Как в тех моих снах, в которых просыпаешься, выглядываешь в окно, а там - лежит снег и ещё очень темно. И становится так страшно, что это никогда не закончится, и можно утонуть в самом чистом чувстве тоски, которое я когда-либо испытывала. Испытывала лишь во сне.
Я смотрела на адриатическое море, такое чистое и прозрачное: очертание камней; зеленый переходит в бирюзовый, а после вдруг становится глубоким синим, - и думала, что такого моря я ещё не видела. Никогда. Ни разу в жизни. Только здесь в Черногории. И только в тот день, когда мы ездили в Хорватию.
Хотелось раствориться в нём и оттянуть тот миг, когда самолет начнет взлетать, и я в последний раз в этом сентябре увижу морской берег.
Тоска была почти, как во сне. Только там из-за того, что что-то никогда не закончится, а тут от того, что что-то вот-вот подойдет к концу.
Как написала О., уезжать совсем не хотелось..
Вчера вечером, когда уже оказалась дома, говорила звонящим мне на сотовый, что перезвоню чуть позже, т.к. у меня О., и мы обмениваемся фотографиями. Так оно и было, конечно. Мой нетбук работал в обе стороны: скачивал с флешки подруги фотографии, сделанные на её фотоаппарат, и закачивал на эту же самую флешку - мои. Но, кажется мне, это не вся правда..
На самом деле просто очень не хотелось расставаться. Мы сидели на кухне, пили чай и обсуждали, как это было..
..и как это возможно ещё будет.